Арон медленно пробирался по разрытой Десятой линии Васильевского острова к дому Марксена Ивановича. Глубокие траншеи для смены канализационных труб избороздили почти всю улицу. Высились горы вынутой из траншей земли. Арон осторожно лавировал среди всего этого бедлама.
И вдруг увидел у самой большой и глубокой траншеи великолепную черную “девятку” Вовика-мажора. Она перекрывала проезд Арону. Пришлось остановиться в нескольких метрах.
Около “девятки” шла какая-то возня. Арон вгляделся и увидел плачущую Ривку, у которой текла кровь из носа. Вовик-мажор тащил ее в машину, а Ривка плакала и упиралась. С другой стороны двое приятелей Вовика втаскивали в “девятку” рыдающую Клавку в разорванном платье.
Не выключая двигатель, Арон вышел из своего
“Москвича” и, не глядя на Ривку и Клавку, спросил:
— Что за разборки, Вовик?
— Арон Моисеевич!!! — захохотал Вовик. —
Товарищ Иванов!.. Король шиномонтажников!.. Спокуха, ребята! Не
Увидев Арона, Клавка и Ривка испугались еще больше... Но Арон даже не взглянул в их сторону.
— Что за разборки, Вовик? Я тебя спрашиваю...
— Да вот телки упираются, не хотят платить по счету!
— И что они вам задолжали? — спросил Арон.
— Всего лишь ночь любви, папаша, — рассмеялся один.
— А может, вы им не нравитесь, — сказал Арон.
— А в кабаке с нами сидеть им нравилось? — спросил второй.
— Тоже верно... — задумчиво произнес Арон.
И вдруг со страшной силой ударил кулаком в
лицо одного приятеля Вовика и тут
Один из приятелей Вовика стал было подниматься, но Арон безжалостно засадил ему ногой в живот, а второму наступил на шею и сказал:
— Только шевельнитесь, сивки, я из вас таких
клоунов
Вовик что-то промычал разбитым ртом и показал на заднее сиденье своей машины. Арон вытащил оттуда бутылку коньяку и большую бутылку водки.
— Открывай! — сказал он Ривке.
Та трясущимися руками откупорила обе бутылки. Арон взял коньяк и стал его насильно вливать в разбитый рот Вовика.
— Пей, сученок, пей! Чтобы ни капли не осталось!.. Зато потом, когда тебя милиция начнет напрягать, сможешь сказать, что был в жопу пьяный и ничего не помнишь...
Вовик захлебывался, глотал коньяк вместе с кровью...
Арон заставил его выпить всю бутылку. Потом он стал вливать водку в одного из приятелей Вовика. Тот попытался было встать, но Арон снова сильно ударил его в живот и влил в него половину большой бутылки “Московской”.
Вторую половину бутылки он насильно скормил приятелю Вовика. Когда тот проглотил последние капли “Московской”, Арон волоком втащил его в “девятку”, рядом с ним погрузил бесчувственного второго приятеля, а Вовика усадил за руль, предварительно вывернув колеса “девятки” в сторону глубокой траншеи.
Затем Арон влез в свой “Москвич”, завел двигатель, включил скорость и резко дал газ.
“Москвич” рванул с места, сильно ударил роскошную “девятку” в задний бампер, и та покатилась прямо в траншею.
Раздался грохот падающего автомобиля, и через секунду, когда развеялась пыль, из глубокой траншеи торчал только багажник великолепной в прошлом “девятки”...
Арон вылез из “Москвича”, хозяйственно осмотрел искалеченную облицовку своей машины, разбитую фару...
...и только потом заглянул в траншею. И с укоризной покачал головой:
— Ну, надо же было так напиться, чтобы белой ночью в траншею влететь!.. Хорошо еще если все живы... Ах, молодежь, молодежь!..
Он поднял глаза на онемевших от ужаса Клавку и Ривку и сказал уже совершенно другим тоном:
— А вы чего, потаскухи сраные, стоите?! Марш немедленно в машину, идиотки!..
Ранним утром у кооперативного гаража Арон
в рабочем комбинезоне ремонтировал свой
Клиентов еще не было. Василий прибирал мастерскую, переговаривался с Ароном через открытое окно:
— Где это ты так шваркнулся, Арончик?
— Где, где... Полгорода разрыто, фонари не горят...
— А мы тебя с Марксеном ждем, ждем! Старик уж засыпать начал...
— Ну и слава богу, — сказал Арон. — Васька, а Васька!.. Я чего сказать тебе хотел... Все-таки мы с тобой говнюки.
— Здрасте-пожалуйста! Это кто же тебе сказал?
— Это я сам себе говорю. И тебе тоже, —
ответил Арон, не прерывая
Василий насторожился, вышел из мастерской со
шваброй в руке:
— Ты видел их?
— Еще чего! Это я так, вообще говорю...
— Ты мне не вкручивай! — в панике
закричал
— А я откуда знаю?! — в свою очередь заорал
на него
Василий бросил швабру и побежал в мастерскую. Через несколько секунд послышался его тревожный голос:
— Клава? Клавочка!.. Здравствуй, маленькая
моя! Это
Арон улегся под машину — стал наживлять болты бампера...
